Спектр снижения бытия
Сочиняла в уме одну художественную историю и задумалась, как философия деконструкции может разрушить душу. Немного тут довелось прочитать абзацев у Джудит Батлер, ну я о ней лично ничего не знаю, я рассуждаю теоретически
Но это вопрос трудный, я начала с более легкого. Вот личная автономия, свобода, переживание своего бытия. Вроде кажется, что они есть у всех. Как может человек не переживать свое бытие? Ну то есть он может об этом не думать, если он не Декарт, но он же где-то на глубоком уровне подсознания знает, что он есть
А вот свобода. Ну что, я не свободна разве? Многие скажут, что внешние факторы ограничивают свободу или даже лишают ее. Но я говорю сейчас о внутренней свободе. Я могу думать, что захочу. Давать оценки, какие считаю нужным. У меня спонтанность, я смотрю то туда, то сюда. То одно приходит в голову, то другое. Внутри себя я ощущаю себя свободной, я не борюсь за внутреннюю свободу и не ценю ее, потому что она не пропадает, она встроена в меня как условие вообще моего сознания
Все равно как я не ценю свою печень, пока она работает нормально. Я о ней и не думаю. Ну какой здоровый человек в здравом уме начнет ценить свою печень?
Ключевые слова тут – здоровый человек. Как только печень начнет загибаться от излишнего количества пива, так сразу начнешь ее ценить
Вот и со свободой точно так же. Здесь надо привлечь теорию шизофрении Р. Лэйнга. Он вводит понятие «онтологическая неуверенность» (ontological insecurity), то есть недостаточные ресурсы бытия. Глубинный недостаток какой-то энергетики, каких-то ресурсов. И Лэйнг невероятно драматично показывает, как этот недостаток ведет к утрате ощущения бытия, утрате автономии и свободы. И потом наступает дезинтеграция Я. Лэйнг занимался случаями тяжелой шизофрении
Еще я тут Сартра почитала, Бытие и Ничто, он гениальный автор был
Так вот, онтологически здоровых людей откровенно мало. Особенно в молодости. Мы не уверены в своей автономии, не уверены в своей свободе. У идеального здорового субъекта его свободу отнять невозможно, а у нас можно. Как пишет Сартр, другой своим взглядом объективирует меня. Или «Ад это другие» (а эти слова произносятся в контексте, когда трое людей заперты в одной комнате и все время друг на друга смотрят, и вот это ад). Взгляд другого – убийство моей свободы!
Ну, правда, Сартр провозглашает, что свобода всегда остается, я ее утрачиваю только для себя. Но это у него теория. На самом деле он переживает это дело так, что у него его свободу отняли, выключили ее
Лэйнг, кстати, много читал Сартра
И вот когда в спектре снижения бытия и утраты свободы тебе совсем плохо, то это шизофрения. Но есть большое множество людей, которым не совсем плохо. Они чувствуют угрозу свободе, но за нее сражаются, отстаивают ее. Ну или ускользают от людей и гуляют в одиночестве в парке
Я сама именно из таких
Отсюда возникают абьюзеры и феминистки. Они сражаются, доказывают и т.п. Все это большое множество людей, которые чувствуют угрозу своей независимости, автономии, свободе. Другой для них – всегда немного враг. Чтобы он тебя не втоптал в грязь, полезно превентивно его немного сломать
Но ясно же из этой картины, что надо не сражаться с другим, а лечить собственные ресурсы бытия. В этом смысле, кстати, умные психологи очень полезны. Я тут недавно наезжала на поп-психологию, но умные-то психологи именно это и стараются лечить
***
Правда, есть очень много что сказать вокруг этого. Я долго пыталась решить вопрос, что такое идеальный здоровый человек. Сейчас у меня одна студентка даже пишет об этом курсовую. Вообще-то человек совсем без бытийных проблем – это, философски говоря, дурак
Очень хорошие умные здоровые люди получаются обычно из тех, кто имел большие проблемы в молодости, но потом стал исцелять самого себя (возможно и с помощью других). Нашел свое призвание, может быть, даже миссию. Нашел место в социуме, где его принимают, где он полезен. Стал чувствовать любовь других, которая ведь тоже всегда есть, даже среди большого множества несчастных неуверенных полубольных
Сам научился любить других, а не ломать их
Опять же мир в душе. Очень хорошее состояние, но только если ему предшествовали бури. Без них ты просто ничего не поймешь
А может даже он и не стал здоровым. Это совсем не факт что получится. Но при этом нашел – например, через религию – свой уголок в бытии. Там ему относительно спокойно, он там радуется своей автономии и даже переживает бытие и свободу, он там может писать стихи
В отличие от остальных моих последних текстов, это у меня не проповедь. Здесь стоит проблема здоровья в бытийном смысле, а у меня есть дорогие друзья, которым я никогда не буду проповедовать здоровье, не для них оно. У них своя миссия, они видят мир по-другому, они открывают его для остальных с иной стороны
Чтобы не называть имена друзей, это хотя бы Сартр, например