230905

Музыка, время и психоделика

Время вещь вездесущая и страшная. Оно все приносит и уносит. Оно подобно мутному, непрозрачному, нерациональному потоку. Его нельзя остановить, в нем можно только нестись вперёд неизвестно куда

Нет, известно: к окончательному водопаду, в котором для тебя все кончится

Все люди и все вещи несутся в этом потоке вроде бы с одинаковой скоростью, так что по логике должны друг для друга стоять, но ничего подобного: мы все вокруг видим в том же потоке. Все для нас меняется, все мелькает, все проходит. «Все проходит, и это пройдет»

Мы хотим сделать время более понятным и рациональным, приручить его, и для этого размечаем его: часами, календарями, режимом дня, ежедневниками и дневниками. Это расставленные в нем неподвижные вехи. Мы хотим сделать из своей жизни хотя бы какое-то подобие повествования. На самом деле ни на какое повествование она совсем не похожа, разве лишь на разорванную речь шизофреника

Иногда нам удается схватить какой-то отрезок времени одновременно в протяжении и в неподвижности. Это удивительная способность человеческой мысли, о которой писали Бергсон и Гуссерль. Мы обозреваем отрезок времени из какой-то как бы неподвижной точки. Мы как бы выходим из времени и смотрим на него со стороны, как оно течет. Тут необходима память, но не обычная долговременная, а память-выход к прошлому, память-воспоминание, гуссерлевская ретенция. Я плыву в будущее, но при этом держу перед мысленными глазами ближайшее прошлое. И все вместе это составляет мое настоящее. Как сказал Августин, время – это растяжение души

Чтобы увидеть изменения в мире, кстати, тоже необходима эта виртуальная (как ее лучше назвать?) вневременная точка. Ведь все, как уже сказано, плывет вместе с нами, все мы видим в едином моменте. Чтобы засечь изменения, надо помнить, что было вчера. Нам это естественно, мы так устроены, мы можем виртуально выходить из времени

Об этом у Бергсона в «Материи и памяти»

Но я хотела о музыке. На примере музыки и Гуссерль показывает, что такое временной горизонт, в котором мы удерживаем настоящее

Музыка – это способ разметить отрезок времени. Это некое спасение от нерациональности потока, который влечет все вперёд, все перемешивая и никогда не останавливаясь. Он ужасающе нерационален, даже хотя мы некоторые изменения можем предсказать. Нас пугает его неотвратимость. Не я первая говорю все это о времени

А осмыслить, обжить можно только неподвижное. То, что все время меняется, бессмысленно. Наш ум работает с выделенными точками

И вот звучащая музыка на какое-то время размечает отрезки времени. Они становятся одновременно и временны́ми, и представленными в неподвижности, они осмысленны. Мы можем нарисовать мелодию в виде рисунка на бумаге. Мелодия это осмысленное целое. Она охватывает отрезок времени и превращает его в нечто стационарное, в саму себя. Музыка – это способ приручить время

Она, конечно, всегда сама движется. Но у нее есть логика, которая выводит ее из хаоса звуков. Логика стационарна, она тоже приручает время.

Кстати, и все учёные, и все математики, и физики – все тоже приручают время. Они хотят найти законы, по которым все происходит, чтобы все предсказать. Хорошее стремление и понятное в свете устройства психологии, но не сильно это поможет. Мы хотим приручить не время вселенной, а наше бытовое время. А оно гораздо своевольнее, чем время вселенной

Лучший способ его приручить – слушать музыку

***

Однако то, что я сейчас сказала, больше всего относится к песням, которые я в основном и слушаю. Каждая песня – это маленькая жизнь. Я обычно не могу ее выключить, не дослушав до конца, хотя знаю все свои записи наизусть

Классическую и академическую музыку я пока не буду анализировать, может быть, потому, что как раз она для меня недостаточно размечает время. Может, мне потому нужны относительно примитивные песенные структуры, что я требую от музыки очень большого компонента стационарности

Слушая музыку, мы конституируем ее смысл. Напряжения – разрешения, вводный тон – тоника, все это. Ключевые места мелодии, муземы–зачины и муземы–ответы. Конституируем, как я уже сказала, выходя из времени, сохраняя смыслы в некой неподвижной структуре. Конституировать смысл доставляет нам удовольствие, здесь наше сознание у себя дома. Его хлебом не корми дай чего-нибудь конституировать

И дай остановить время

Но есть музыка другого типа. В академической музыке это такие вещи, как концерты Шнитке, а в роке это психоделика. Здесь конституирование смыслов останавливается, подвисает. Вроде мы чего-то ждём, но ничего понятного нет. Нет простой структуры

Остаётся ли тут приручение времени? Мне кажется, остаётся, потому что музыка всегда переносит слушателя в размеченный мир, хотя бы ритмом. Живя в музыке, живёшь в преобразованном времени. Но в то же время это и не стационарный мир, конечно же, темпоральность остаётся

И вот в психоделике есть эта стационарность-темпоральность, а конституирование необычное, ты ему удивляешься, есть ощущение какого-то особого мира. Ты туда попал и вроде бы раньше не знал, а в то же время кажется, что ты всегда этого хотел. Это может быть в религиозных терминах соблазн, но может быть и откровение

Но это скорее касается Шнитке, а в роке принцип психоделики другой, там наоборот повторения, задумчивость без яркого развития, нечто гипнотическое, втягивающее в себя. Определенно это опять мир с преобразованным временем, ты в нем зависаешь. Чистых ключевых мест в мелодии может вообще не быть, тебе эту мелодию не дают в пользование, ты можешь только присоединиться к ней, когда она звучит

Все это к тому, что музыка трансцендирует, она переводит нас в иной мир, где все не так, где и становление не такое как у нас тут, но и существование в точке вне времени не такое, в этом мире преобразуется само сознание

Если есть мир существования душ без тел, то музыка готовит нас к этому миру

В качестве иллюстрации – одна из гениальных психоделических вещей всех времён и народов, Pink Floyd, Shine on you crazy diamond