Предыдущий рассказ был о Барыше Манчо и теме музыкального мира

Здесь поднимем новую тему: песня как синтетическое искусство (музыка+слова)

Синтетические искусства: рок песни

Песня – синтетическое искусство. До сих пор я вроде бы писала о музыке, но в тех песнях, которые я люблю, слова почти всегда обращают на себя внимание. Обычно хорошую музыку пишут умные люди, они что-то хотят сказать и словами

В The Alan Parsons Project автор слов Эрик Вульфсон все время жаловался на судьбу неудачника и на плохое отношение Алана Парсонса. Ну как этого не заметить, когда явно он много написал специально ради слов? Too late, например. Или в I Robot про фантастику, или в Eve ругательства в адрес женщин, ну, Stereotomy и Gaudí тем более, там жутко концептуально все, и в словах, и в музыке.

В рок музыке концептуальных альбомов и тем более песен с важными словами было немало, это я АПП для примера взяла, потому что люблю их, а можно было взять хоть Рамштайн, что в них поймёшь, если не прочитаешь слова Feuerräder, например

Слова здесь

Правда, в случае Рамштайн нет большой проблемы в синтетичности песенного искусства. Какая музыка, такие и слова. По сути-то, наоборот, слов можно не понимать, в общем их смысле не ошибешься

Но они у них красивые

Про Рамштайн это я немного провокативно пишу. Много есть красивой музыки с красивыми словами. В конце концов, еще Битлз в поздний период писали осмысленные тексты, не только Леннон, Маккартни тоже. Fool on the Hill его, кстати

***

Что касается турецкого рока, на примере которого я хочу поразмыслить, там слова едва ли важнее, чем музыка. Конечно, анатолийцы начинали с подражания Элвису Пресли и прочим, которых титанами мысли не назовешь. Там скорее синтетическое искусство было в том, что они играли музыку и двигали ногами и руками. И Барыш Манчо, и Джем Караджа достигли высот в искусстве жеста. Но это не то, что меня интересует. В более позднем и разумном периоде творчества оба писали слова, думаю, куда более внимательно, чем музыку. Мелодия может просто прийти в голову. Слова надо обдумывать. Манчо говорил, что видит свою миссию именно в передаче идей, а музыкальные способности Аллах ему дал, чтобы эту передачу сделать более легкой, чтобы было приятно слушать. Что касается Джема Караджи, то у него превалирование важности слов очевидно. Он их писал про свою жизнь, про свою политику, про свою философию и так далее. Музыка ему тоже, видимо, просто приходила в голову.

Но они не барды, не ашики, которые пишут свои вещи исключительно ради текста. Их музыка тоже прекрасна, исходно их воспринимаешь как музыкантов. Вот тут-то и возникает особое отношение к песне как к синтетическому искусству.

Не вредно, кстати, будет вспомнить тут и наших: таких бардов, как Высоцкий, и таких рок музыкантов, как Гребенщиков. У первых музыка, мягко говоря, не главное в их месседже. У вторых песня – это синтетическое искусство:

Итак, мы сосредоточимся на таких песнях, в которых послание автора несет не только музыка, но и слова. Или даже иногда «не только слова, но и музыка». В общем, оба вместе. И вопрос, который здесь возникает: как они связаны? Как они взаимодействуют? Как они сливаются в одно целое?

Музыка – искусство невербальное. У нее есть отношение к интонации, об этом любила писать отечественная музыковедческая школа Асафьева. Говорят, музыка родилась еще до языка, из интонирования сигнальных криков. Ну не знаю. Что-то мне кажется, что тонкостей фригийского лада тогда не было. А сейчас они есть, и они тоже вызывают определенные переживания, но это же чисто музыкальные переживания. Я же не могу сказать, что фригийский лад сообщает мне, условно говоря, о войне русских с татарами:

А в этом случае, наоборот, о том, что занимайтесь не войной, а любовью:

Я всегда категорически была на стороне Э. Ганслика, который провозгласил, что музыка говорит о самой себе, а не о вне-музыкальном содержании

Ну ладно, может быть, вы мне скажете, не стоит привязываться к фригийскому ладу. Зато в первой вещи, про войну, темп быстрый, а во второй, про хиппи, темп медленный. Ну, темп, конечно, производит впечатление. Но если бы не было пацифистских песен в быстром темпе! Или тем более любовных. На широких обобщениях тут точно никуда не уедешь. Надо действовать осторожно, то есть я, как всегда, начну с тех песен, которые мне очень нравятся, подумаю о словах, подумаю о музыке. И постараюсь уловить, взаимодействуют ли они вообще, или просто хороши порознь. И если взаимодействуют, то как.

Вот про одну я уже писала:

Барыш Манчо. Hatırlasana

Там дело было в том, что мелодия в рефрене постепенно поднималась вверх, когда были ударения на сильных долях. И к кульминации сначала подводил очень долгий вводный тон, а потом подчеркнуто звучала верхняя тоника. И это была высшая точка песни. Те слова, которые приходились на это место, были главные. И они же были главные и по смыслу. Это явный пример слияния слов и музыки. И дело тут, похоже, именно в интонации, наверх, к наивысшему звуку. Но вводный тон – это же специфически музыкальное явление, когда мы громко кричим от волнения, мы же не на вводном тоне кричим и даже не на тонике
Хотя кто знает...

То есть напряжения-разрешения тоже как-то входят в эту музыкальную интонацию, она не равна интонации голоса.

***

Можно взять для рассмотрения много песен, но я давно должна начать писать про Джема Караджу. Вот на примере него я и задамся вопросом о сущности синтетического искусства.

Здесь я подробно рассказывать его биографию не буду, вот мой рассказ о нем:

Биография Джема Караджи

О нем надо знать только его характер, его политику и то, что он анатолиец. В политике он был убежденный коммунист и революционер, в 1980 году его за это лишили гражданства Турции, и он 7 лет жил в эмиграции в Германии. Характер хорошо слышен по вокалу, вокал скоро будет. Особого музыкального мира у него, мне кажется, нет. У него очень яркий собственный музыкальный мир, но если его описывать, это будет: вот ми минор, вот ля минор. Вот тяжелая аранжировка, вот ещё более тяжёлая. Интересны только его «анатолийские рок-н-роллы», ниже я напишу о них подробно. В целом же его мир в ещё большей степени, чем у Манчо, строится вокруг его голоса и интонаций. Даже спокойная музыка в его исполнении становится мощной и напористой. Причем по сложению он был тщедушный, и откуда только такой голос...

Затем, музыка его на протяжении жизни менялась очень мало. Я не замечала, чтобы он «нашел себя», он будто бы себя сразу имел. У него, видимо, было что-то вроде предопределения к той музыке, которую он писал. Он не очень разнообразен. У него удивительным образом не было раннего, среднего и позднего периода. В старости он писал не менее энергично и мощно, чем в молодости. Кстати, прожил тоже не очень долго, умер в 58. И тексты менялись совсем немного (за исключением периода эмиграции). Про его музыку я дальше напишу подробнее.

И поскольку раннего и позднего периода не было, практически все равно, с какой песни начинать. Я начну с одной из самых гениальных его вещей Safinaz (имя). Она длинная, сложная, с потрясающим текстом и несколькими частями музыки, это, в общем, не песня, это необычный жанр. Сюитой тоже не назовешь, под сюитой обычно подразумевается несколько разных отрывков, а это одна вещь. Назову ее мегапесней.

Это 1978 год, альбом тоже называется Safinaz.

Она не имела никакой известности. И лозунг Караджи тех лет был «Долой дебильную музыку!» (Kahrolsun Yoz Müzik!). Это он протестовал против засилия попсы и стиля арабески. Народ, увы, предпочёл дебильную попсу. Но Караджу было не смутить общественным мнением. Настолько не смутить, что очень вскоре после этого он вынужден был эмигрировать в Германию из-за политических преследований.

Джем Караджа. Сафиназ

(Слушать и смотреть ниже слова с переводом. Без этого не имеет смысла.
Желательно следить и по турецким словам. Они читаются очень просто, почти как пишутся)

После некоторого шока от невероятного конца этой вещи придем в себя и постараемся посмотреть, как тут музыка связана с текстом.

В общем-то, пример такой хороший, что и писать много не надо. Я разделила всю вещь на куски в соответствии с изменениями мелодий. Сразу видно, что разным частям повествования соответствует разная музыка. Меняются тональности, но их чередование не экзотическое: ми минор, ми мажор, ля минор.

В начале музыка как бы соответствует жизни Касыма (№ 1, 2). Все мрачно, в конце, где он работает на износ (№3), музыка быстрая. Понятно, что автор тут испытывает возмущение. Где Сафиназ уходит из школы – тема Сафиназ, она медленнее и немного нежнее (№4, 5). Где она работает – лирический мажор (№6). (Насколько Караджа вообще мог изобразить что-то лирическое). Про Сафиназ тем несколько, последняя, где она покупает пудру (№7) – реально нежно, с жалостью.

Самые интересные места – про Ниязи (№8). Это мажор, по идее должно быть что-то неприятное, как-то охарактеризовать этого обманщика. Но Караджа добивается эффекта голосом и записью голосов без музыки. Музыка ведь не может быть неприятной.

Последующие события в семье Сафиназ (№9, 10) – это просто мастерски сделанные музыкальные темы. Это типа принципа рисования картин музыкой. Музыка, вопреки Ганслику и моим убеждениям, здесь несет внешнее послание.

И последняя тема судьбы Сафиназ (№11) звучит от лица автора. Караджа тут сделал обычный рок, но при этом с симфоническим настроением, если так можно сказать. Сам ход мелодии такой, что как бы переносит нас в классическую музыку 19 века. И конец на доминанте, разумеется, как и должно быть, во всю силу голоса Караджи. Где спасение?

У молодых людей в этом мире нет будущего, комментировал Караджа, выступая за пролетарскую революцию.

Продолжение: группы песен

Поскольку, как я уже сказала, у Караджи не было развития музыки, я буду рассказывать о его песнях не в хронологическом порядке, а по группам – по типу музыки. Больших таких групп у Караджи я заметила три: 1. Самая большая – чистый мрачный минор. 2. Затем группа анатолийских рок-н-роллов, так я их назвала, потом станет ясно, что за рок-н-роллы. 3. Веселые и разные вещи. Остальные типы музыки встречаются как исключения.

Первая группа: чистый минор

Islak ıslak (1992) – Глаза, полные слез

Начнем с группы 1, с минора. Я ее люблю больше других, мне-то такая музыка близка. И вот самая крутая вещь Islak ıslak. Перевод названия буквальный «Мокро», по смыслу же «Глаза, полные слез».

Здесь мы с самого начала обращаем внимание на ритм. Он очень подчеркнутый, и в рефрене на слова yeter ki ıslak ıslak bakma öyle (только не смотри на меня так глазами, полными слез) на нем как бы висит вся мелодия. Собственно мелодия в этом месте простая, звучит почти только терция тоники. И этот мотив в музыке, и эти слова все время повторяются, как будто автору очень важно не видеть слез. Обратим внимание, что сама песня по мелодии как бы состоит из двух частей. В начале, где про слезы, мелодия построена около нижней тоники и спускается к ней. А в строфах, где он обещает заварить чай на солнце и сломать шестеренки судьбы, мелодия на верхних ступенях, около верхней тоники, она взволнованная, будто есть какой-то просвет. Но потом снова все возвращается к «только не плачь».

Может, кстати, и не надо было мешать плакать, может, надо было погладить по голове. Но вообще-то и эта мысль есть: «Рассыпь свои волосы на моей груди, расскажи [мне] о своих горестях» (Saçını dök sineme derdini söyle). Так что он все правильно понимал.

Ну и имидж тоже нельзя не прокомментировать. Если смотреть на то, как Караджа двигается (и на сцене, и в данном случае в клипе), то заметно, что жестами он изображает некий смысл. Я внимательно всматривалась, слова он изображает или музыку. У Барыша Манчо вот жесты почти всегда соответствовали словам. А у Караджи иногда они к словам никак не относятся, он больше живёт всё-таки в музыке (но «чай на солнце» он изобразил).

Ещё очень хороши тени Уура Дикмена и Джахита Беркая (должен быть он, больше некому). Беркай только в виде тени, у него какой-то инструмент с длинным грифом. Дикмен в кадре бесстрастно перебирает клавиши. Эти люди нам еще ниже встретятся в других клипах.

Hep hahır (1987) – Вечно мучение

Следующая песня из «группы 1 минорных» у Караджи – Hep hahır. Это эмигрантская вещь, написана, когда он жил в Германии и тосковал по Турции. На редкость выразительный пример гармонии музыки и слов. Они душераздирающие. Чего стоит только начало каждого куплета на доминанте Dur! Bırak! – Стой! Не надо! Кто-то из друзей приезжал к нему в изгнание, и он не хотел говорить с ними ни о чем, кроме Турции (Барыш Манчо бывал, кстати).

Студийная запись:

Запись с телевидения:

Надо посмотреть эту запись, несмотря на то, что в ней на первых секундах обрезано гениальное Dur! Bırak! Что-нибудь в начале записи обрезать – это, к сожалению, распространенный турецкий стиль видеомонтажа. В принципе, в этом случае спрашивать, музыку или слова Караджа сопровождает жестами, нет смысла, потому что они как бы одно и то же. И даже лучше бы ему было вообще не двигаться, это было бы самое сильное. Но это он не мог.

Ayrılık günümüz (1969) - День нашей разлуки

Это песня из ранних, слова любовные, очень поэтичные. Клипа на нее нет.

Здесь я хочу обратить внимание на феномен «хука», то есть особенного места в музыке. Для того, чтобы уловить, что я имею в виду, песню надо в первый раз послушать полностью, а потом отдельно второй куплет, который начинается на 1’08” (вторая строфа этого куплета начинается на 1’29”) и заканчивается на 1’50”. Сам по себе рисунок мелодии довольно простой. Куплет из 8 строк, из двух четверостиший. В первом четверостишии мелодия построена по типу «вопрос-ответ», т.е. сначала вверх, потом вниз. Таким приемом в песнях пользуются многие. Во втором четверостишии вопросов нет, там только ответы.

Так вот, второй куплет ни по музыке, ни по словам от других не отличается. Но его второе четверостишие кончается какой-то необыкновенной интонацией, на этом месте вздрагиваешь, на него нельзя не обратить внимание. Слова в этом месте Ayrılık gününü hiç düşünmeden, Kimseler duymadan gözler görmeden (Совсем не думая о дне разлуки, Никого не слыша, ничего не видя [гм, точнее: с невидящими глазами]). Думаю, впечатление хука возникает из интонации поющего. Интонации у Караджи всегда такие, как будто он бьет словами. Но в этом месте он бьет как-то особо не щадя самого себя. Почему это так, слова в этом месте не самые главные в песне? Видимо, они были ему важны, к тому же приходились на окончание куплета.

Bidanem (1987) – Моя единственная (с переводом названия проблемы, но вроде такое)

Пока это первая мелодия Караджи, в которой мы встречаем что-то не совсем обычное в ладе: ре диез в тональности ля минор. Обычно такой звук означает вводный тон к доминанте, но в данном случае мелодия идет вниз, так что он доминанту просто подчеркивает, делает гармонию напряженной. Да и звучит он не везде, чаше звучит обычное ре. В целом мелодия соответствует обычным у Караджи из «группы 1 минор».

Что касается слов, тут гармонии с музыкой нет. Музыка весьма суровая, а в словах все хорошо, сюжет там такой, что он после «землетрясения» (= изгнания) возвращается к любимой. Это мне кажется странным. Очевидно, это был редкий случай, когда ему пришла в голову красивая мелодия, и он решил написать песню ради нее, придумав слова как заполнение.

Barış Dikeni (1980) – Шип мира

Песня не совсем «первой группы», не напористая.

Несмотря на слово Barış (= мир)  и в клипе картинку вдвоем с Барышем Манчо, речь тут не о нем. Автор слов не Караджа, а Kerem Çalıskan (Керем Чалышкан, кто такой, не знаю), Карадже принадлежит музыка. Слова, скорее всего, об ответственности перед будущими поколениями: «С нас спросят о растениях, о солнце, о воде, о завтрашнем дне, о мире». У Караджи бывала эта тема, типа «Что мы оставим после себя», но что-то я не уверена, что она действительно его сильно волновала. Впрочем, не могу судить.

Песня начинается лирическим мажором, очень мелодичным. Это до мажор. Но во второй половине он переходит в ре минор. Такая модуляция не очень обычна, видимо, на Караджу произвели впечатление чужие стихи, и он написал на них немного чужую для себя музыку.

Вот концертная запись ее же:

Dur Be Yeter (1988) – Хватит уже, остановись

Для широты панорамы. Ничего необычного ни в словах, ни в музыке. Мне такие вещи просто нравятся, кажутся настоящим турецким роком. Ретроград, бюрократ, придурок, брюзга и т.п. – нормальный взгляд Караджи на людей во власти. Мелодии я такие люблю, но уверять, что она прекрасна, не могу. Энергична и уверенна, во всяком случае.

Adsız (1970) - Без названия

Вещь ранняя, и видно, как он умел грустно и безысходно писать с самого начала. А вот он поет ее в старости:

Наблюдаю за его жестами, в такт музыке они или в соответствии со словами. И так, и так.

***

Из эмигрантского цикла

Ниже длинная запись всего альбома 1984 года Die Kanaken (Это немецкое ругательство для гастарбайтеров, аналог по-русски – Чурки, Черножопые и т.п.). Весь альбом по-немецки и весь гениален. Не было ничего более полезного для пронзительности творчества Караджи, чем страдание в Германии. Там ему было не до пролетарской революции, ему нужно было выжить, продержаться, не покончить с собой, не спиться и т.п. Написанные им там вещи – про него, даже когда про других соотечественников. Он переживал унижение своих людей как свое, и он особо остро нуждался в опоре на родную страну.

Es kamen Menschen an - Приезжают люди

Mein deutscher Freund - Мой немецкий друг

Живая запись:

Все песни лучше всего слушать подряд

Alamanya - Германия

Alamanya berbadı - Ужас Германии

Последняя одна из самых острых. Редко кому удавалось передать такую боль и словами, и музыкой, и голосом. Разуммется, это самый натуральный минор; натуральный в прямом смысле - не гармонический. Протяжное завершение песни полностью построено вокруг слов.

Остальные по словам в том же духе, по музыке в основном тоже, хотя в конце появляются медленные. Но все очень грустные, очень тяжелые. Просвета там, в Германии, он в те годы не видел.

Потом ему удалось вернуться, и следующие альбомы до самой смерти у него несут отпечаток счастья.

***

Теперь про «анатолийские рок-н-роллы». Т.е. вторая группа.

Здесь нас встретит необычный лад, поскольку перед нами анатолийская музыка. Мы уже слышали подобное у Барыша Манчо, у него это были не рок-н-роллы, по ритму его анатолийские песни обычный рок. Не знаю, почему мне хочется назвать анатолийские вещи Караджи рок-н-роллами. В них всегда есть что-то живое.

Tamirci çırağı (1975) - Ученик механика

Эта очень известная песня со знаменитыми словами.

И здесь все не просто с музыкой. В параграфе о Барыше Манчо я описала «лад Манчо»: пониженная вторая ступень, тоника расщеплена между пятой ступенью и первой и часто вообще пропадает, в поздних вариантах возникает перебор интервалов и даже некоторое впечатление обрушения границ лада, будто музыка может уйти куда угодно (в ранних вариантах у Манчо этого не было, к этому пришло в конце).

У Караджи тут яркая мелодия, и это довольно ранняя песня, в данном случае это важно. Особенных интервалов тут нет, вторая ступень обычная. Но тоника не звучит, вместо нее все кончается на доминанте, и не как на напряженной ступени, а как на последней. Чтобы понять, что не она тоника, что в виде тоники подразумевается другой звук, надо выключить звучание и закончить мелодию про себя. Так что до этого музыкального приема Манчо и Караджа доходили вместе, Караджа даже раньше. Но в будущем он это не стал ни продолжать, ни развивать.

Namus Belası (1974) - Во имя чести

Тут очень оригинальная мелодия, суть которой я не могла сформулировать, пока не подобрала на клавишах. Оказалось – ми мажор без ми. Ми в ней попадается один раз, на самом верху, и звучит по окраске похоже больше на 6 ступень, чем на тонику. А в качестве тоники у нее третья ступень. Ну, до этого, думаю, Караджа додумался не без веществ. Все в целом звучит задорно и энергично, хотя, возможно, тут играет роль исполнительская манера Караджи.

Слова тоже энергичные, о каких-то военных событиях, героях в темнице, в общем, это очень типичный дух «анатолийского рок-н-ролла».

Gel Gel (1973) - Приди, приди

Третий, самый убедительный пример анатолийского рок-н-ролла. Слова тут обычные любовные, так что написана ради музыкального блеска. Это вещь совсем без тоники, в качестве нее употребляется – даже не знаю как сказать – вероятно, доминанта, но поскольку тоники нет, то и неясно, как считать ступени. В общем, это нота фа. Подразумевается, вероятно, си бемоль минор, но только для тех, кому не терпится теоретизировать. Фа тут вместо тоники, к тому же мелькают разнообразные полутона (их можно интерпретировать как фригийский лад). И это уж никак не минор. Думаю, дело здесь в том, что анатолийская логика вообще не требует тоники в нашем смысле. Как бы закончилось хорошо, и слава Богу. А западная логика любит настойчиво искать тонику, даже когда ее там нет. Для нас в этом заключается «понимание» мелодии. В третьей главе я еще попытаюсь порассуждать о том, что для нас может означать понять музыку.
(Ноту фа дает мой электронный синтезатор).

***

Третья группа. Веселые песни и разные песни. Разные в основном тоже веселые

Начнем с двух хитов.

Resimdeki Gözyaşları (1968, одна из самых ранних) - Слезы на фотографии

Слова не Караджи, а автора Mehmet Soyarslan (Мехмет Сойярслан). Музыка - по одним данным, тоже Сойярслана, по другим Караджи, я склоняюсь к последнему.

А вот эта песня звучит в фильме, что за фильм, не знаю, но Караджа хорош:

Bu son olsun (1969) - Пусть это будет в последний раз

Песня не его, а опять Сойярслана. Вот не свойственно было Карадже писать безмятежные и легкие вещи. Но и она, и предыдущая очень известны, жаль будет их не послушать.

А дальше уже сам Караджа

Beni siz delirttiniz (1975) - Это вы сводили меня с ума

Привела эту вещь, чтобы порадоваться. Немножко французский налет, немножко фокстрота, что ли. Немножко изевательства над своей тусовкой и своей культурой. (Перевод с сайта lyricstranslate знаменитого переводчика Vodkapivo. Его родной турецкий, а не русский, так что есть некоторая необычность формы, но она очень к месту).

Yarım Porsiyon Aydınlık (1987) - Полпорции интеллигенции
(Наполовину интеллигенты)

(Тоже перевод Vodkapivo)
Тут нет никаких особенностей в музыке, песня хороша только словами. Это он вернулся из изгнания и уже с кем-то ссорится и кого-то обличает. Но умеет делать это в правильном эстетическом настрое. Даже не зная турецкого, можно почувствовать, с каким сарказмом это поется. Сначала кажется, что тут нет особой связи между словами и музыкой. Но я прикинула, можно ли на такую мелодию написать любовные слова, и у меня не получилось. Нет, нельзя. Это мелодия самого духа Караджи, и слова тоже его, ну и голос, конечно.

Çok Yorgunum (1984) - Я так устал

Слова Назыма Хикмета, музыка Караджи

Сильная лирическая вещь, в которой на первом плане, конечно, текст. Это краткое стихотворение Хикмета, без рифмы и ритма, просто набросок, широко известно. Оно есть и во всяких русских переводах.

Вот Д. Самойлов:
Я устал, капитан, и меня ты не жди,
а в журнал судовой пусть пишет другой.
Минареты, чинары и порт впереди.
Не со мной приплывешь ты в порт голубой.

Музыка Караджи сюда подходит идеально. Студийная запись:

А вот они вдвоем с Джахитом Беркаем, тот играет на гитаре:

Еще один Назым Хикмет. Теперь задорная песенка.

Ceviz Ağacı (1987) - Ореховое дерево

Приведу концертную запись, слышимость не идеальная, но настроение самое оно:

Еще песня, она близка к первой группе, но отличается длинной импровизацией, скорее в психоделическом стиле:

Sevdan beni (1977) - Твоя любовь ко мне

Слова не Караджи, а поэта Ahmet Arif (Ахмет Ариф) (кстати, почти те же стихи с почти той же музыкой пел еще Firket Kızılok (Фиркет Кызылок), так что и чья музыка, понятно не до конца). Но импровизация классная, ну и поет Караджа, как всегда, в полной гармонии и с музыкой, и со словами.

Фиркету Кызылоку вроде бы здесь не место, тем более, что это тот самый человек, который в 1970 году увел жену у Барыша Манчо. Но ничего не могу поделать, он сделал эту вещь тоже очень хорошо:

Ну, а закончу великолепным абсурдом, чтобы порадоваться в конце.

Raptiye Rap Rap (1992) - Скрепка ать-два

(1) Rap rap – звукоподражание строевому армейскому шагу, поэтому «ать-два»
Raptiye – никакого перевода, кроме «скрепка», не найдено
(2) – переводчик на сайте lyricstranslate пишет, что это бессмысленные слова
(3) – переводчик на сайте lyricstranslate пишет, что Кефеш и Тайюс – библейские персонажи, которые спали в пещере 700 лет, а Китмир – их собака. Не знаю таких персонажей, видимо, что-то из мусульманских историй.
(4) – Raptiye zaptiye, Köşeleri möşeleri, Liberal miberal – соответствует нашему «танцы-шманцы», поэтому я перевела либерал-шмиберал и скрепка-пипетка
(5) «Как дела» и «Шляпа» - переводчик на сайте lyricstranslate пишет, что это прозвища Кенана Эврена, возглавившего переворот в Турции, и Сулеймана Демиреля, вернувшегося к власти после переворота.
(6) «У тебя нет даже айрана, на что тебе трон» - турецкая идиома, не нужно роскоши, когда нет необходимого
(7) Слово torik ни в одном словаре не найдено.

Песня написана Караджой после возвращения из эмиграции. Нонсенс в ней - скорее всего, выражение его радости от того, что он снова на родине. Политическая тема мелькает, но не на первом плане. Музыка не нонсенс, она заводная и веселая.

Вместе с ним играют Джахит Беркай на гитаре и Уур Дикмен на клавишах, в конце 80х и в 90х они часто выступали втроем (мы видели их в самом начале в Islak ıslak). Игра и мимика Караджи вне cравнения, особенно на фоне невозмутимых лиц друзей.

***

Джем Караджа был человеком несгибаемым. Он абсолютно всегда был верен себе и в музыке, и в текстах. «Рокер без страха и упрека» выразился о нем один знакомый критик. И он писал свои песни не чтобы понравиться публике и даже не ради искусства для искусства, что вообще-то было бы естественно для талантливого художника. Его песни о чем-то глубоко важном для него. Они произведения искусства, но в то же время они и послание, они передают музыкой и стихами мировоззрение, идеи. Проповедовать, будь то религию или политику – опасное занятие для искусства, оно может очень помешать свободе творца создавать красоту. Но вот есть исключения. И Барыш Манчо был исключением, и Джем Караджа тоже.

Не случайно дело происходило в Турции. Насколько я понимаю, на Востоке ценности играют бóльшую роль, чем на Западе. Наша культура, христианская по своей истории, очень давно стала, говоря нашими словами, теплохладной. Говоря по-другому, равнодушной, спасающейся от скуки иронией и тому подобным. Исламская культура существенно менее теплохладна.

Ценности при этом совсем не обязательно религиозные, как мы видим у Караджи. Большую часть своей жизни он был, вероятно, вообще атеистом. Только ближе к старости задумался о Боге, да об этом почти и не писал. Ценности у него политические, борьба за права угнетенных. Ну и лирика, конечно. Это в данном случае неважно, важно, чтобы послание автора было о его ценностях, чтобы оно было заряжено его переживаниями.

Мы видели, что смысл послания у Караджи выражается в словах, но и музыка соответствует этому смыслу. Слышали, что бóльшая часть песен в напряженном миноре, я их назвала «первой группой». Ну прошу прощения за такое примитивное деление, уж очень у Караджи эти группы явно выделяются. Анатолийские рок-н-роллы у него чудесны, но их не так много. Веселых и разных еще меньше. Манчо говорил, что у него «миссия», а Караджа такими словами, насколько знаю, не говорил, но он воплощал это своей жизнью.

Проблему соотношения музыки и слов, невербального и вербального, я не решила. Ее, судя по всему, очень трудно решить. Непосредственно музыку в слова перевести нельзя. Иногда бывает, что ход мелодии вверх соответствует «вознесению», а вниз – «падению», и это кажется естественным, но современные авторы такими приемами пользуются очень редко и скорее всего бессознательно. Кажется очевидным, что на вводный тон редко будет приходиться законченное утверждение, а на тонику – вопрос. Но есть множество примеров полного отсутствия корреляции интонации слов и интонации музыки, и эти песни тоже красивы. Что тут скажешь? Только то, что надо пытаться думать дальше.